Русский Милан. Заметка 2

Для описания того, что происходило в Милане после падения Римской империи, вряд ли годится определение «темные века». Скорее — «время динамичной смены власти и социальной мобильности», почти анонс событий XX века. Именно в раннем средневековье смелые и напористые за считанные годы овладевали континентом, и так же быстро лишались его, сделав неудачный ход.

Военная удача попеременно улыбалась варварским племенам готов, гуннов, лонгобардов и франков, до тех пор, пока на горизонте не появились саксонцы. Своими принципами мудрого правления они завоевали симпатию местного населения: затихли феодальные междуусобицы, наладилась экономика, сформировались торговые города-государства, произошло общее обогащение населения и зародился средний класс, освободивший знатных дружинников от бремени ремесел и писанины.

На Руси происходили похожие процессы: скандинавы Рюрик, Аскольд и Дир переплыли Балтийское море и, подчинив города Новгород и Киев, двигались по пути «евроинтеграции»: торговля процветала, вече справлялось с городским управлением, а законодательный кодекс охранял спокойствие горожан; княжеские дворы породнились с основными европейскими династиями, а пиком сближения двух миров стало принятие на Руси христианства. В Ватикане негодование по поводу оправославливания Руси продлилось пять веков, и прекратилось лишь тогда, когда мудрый Папа Павел II решил заполучить Русь в союзники против турок, на тот момент бичевавших западный мир. Великому князю московскому, Ивану III, удалось посредством подковерных войн и разжигания вражды между ханствами, освободить свои земли от ига и стать кумиром Папы.

Несмотря на преклонный возраст князя, Папа решил организовать сватанье, и отправил своих послов в Москву, — отвезти Ивану портрет ватиканской придворной дамы Софии Палеолог (кисти Перуджино или Рафаэля). Девушка с картины прошла кастинг и стала великой княжной. Она активно взялась за окультуривание своего супруга, и достигла кардинальных улучшений, что и неудивительно, ведь она была племянницей последнего византийского императора — благородность, хитрость и умение управлять были у нее в генах. От Софии Иван III узнал о великолепных дворах Италии, где талантливые зодчие увековечивали в камне могущество правителей, и решился отправить туда своего посла. Посол Семен Толбузный объехал основные итальянские дворы, и, увидев миланский, понял, что нашел именно то, что искал.

Окруженный широким зеркалом воды, и примыкающий к глухому лесу, Кастелло Сфорцеско четко вырисовывался на городском горизонте своими краснокирпичными объемами. Это был настоящий город в городе, с резиденцями и властными структурами, конюшнями, темницами, кузницами, хранилищами, оружейными палатами и полигоном, лишь непосредственной герцогской прислуги в нем было более 500 душ. Хозяева носили гордую фамилию — Висконти-Сфорца, и меценатствовали изо всех сил, но этого было недостаточно, чтобы скрыть ужасы, происходившие в замке: охота на людей с мастинами, браки по расчету с гильотинированием за адюльтер, замуровывание мятежных дочерей, шантаж и отравления племянников — список «добродетелей» рос вместе с крыльями замка. Золотой век Кастелло ассоциируется с Людовико Черноволосым, на чьем счету незаконный захват власти у несовершеннолетнего племянника (ерунда по сравнению со старшим братом Галеаццо, убитым за изнасилование сестры собственного лучшего друга). Людовико смотрит на нас с фресок — блеск доспехов, пышное каре, волевой профиль и властная харизма. Летописи рассказывают нам о его войнах и крепостях, о копании каналов и плантациях шелковицы, о пирах и ордах прекрасных фавориток (видали «Даму с горностаем»?). Как и Иван III московский, он женился на неординарной женщине. Юная герцогиня феррарская Беатриче д’Эсте выросла среди выдающихся деятелей Возрождения, и в Милане не робела в обществе таких гигантов, как Леонардо Да Винчи и Донато Браманте. Когда Беатриче погибла от внутреннего кровоизлияния, перетанцевав на балу на восьмом месяце беременности, Людовико провел в затворничестве несколько недель, а его герцогство за это время стало яблоком раздора между Габсбургами и Валуа, двумя мощнейщими европейскими династиями. Да Винчи написал в своем «Кодексе»: «Герцог потерял власть, деньги и свободу», а замок на три века стал заброшенным и мрачным.

То, как он выглядит сейчас — плод деятельности архитектора Луки Бельтрами, не столько архитектурной, сколько общественной, ведь в 19 веке миланцы, подогреваемые мечтами о спекуляции недвижимостью, и слышать не хотели о сохранении этого «символа тирании».

Что же с послом великого князя московского? О его возвращении в Москву свидетельствует Первая Софийская летопись, где значится, что приехал Семен Толбузный «на Велик день» и не один, а «взят же с собою тот Аристотель сына своего Андреем зовут, да паробка, Петрушею зовут”. Аристотель Фиораванти бежал из Италии, скрываясь от долгов и внебрачных детей, а в России его приняли с почестями, как и полагается великому маэстро.

Непревзойденный строитель каналов и военных укреплений в Милане, в Москве он первым делом соорудил церковное здание — Успенский Собор Кремля. Для этого он скурпулезно ознакомился с русским зодчеством, посетил города Владимир и Новгород, и разработал оригинальный проект — по форме исконно русский пятикупольный храм, но легкость и элегантность выдают представителя итальянской школы. Великий князь московский не мог нарадоваться невиданным технологиям — свайным фундаментам, деревянным опалубкам, обожженному кирпичу, оболочковым куполам. Что касается Пьетро Солари, — он был коренным миланцем и представителем многовековой строительной династии. Его работы в Кремле (башни Константино-Еленинской, Спасская, Угловая Арсенальная, Боровицкая) вызывают прямые ассоциации с башнями Кастелло Сфорцеско. Есть в Кремле и построенная им величественная Грановитая палата. Но ее итальянский прототип стоит искать не в Милане, а на родине Беатриче д’Эсте, городе Феррара, это — покои герцога, Алмазный дворец.

Вывод?

Милан, и северная Италия в конце 15 века стали некоей витриной, шоу-румом под открытым небом, где новооформившееся Великое княжество Московское черпало образы, способные отразить идеалы властвующих — роскошь и светскость с одной стороны, надежность и военную готовность с другой. Установился диалог между двумя нациями, на протяжении 6 веков дарящий миру объекты культурного наследия.

О том, что делал Суворов когда пришел (в Милан) На-поле-он, и почему итальянского революционера Гарибальди знали в Таганроге, читайте в следующем выпуске.

Если Вам понравилась статья, поделитесь ей с Вашими друзьями в социальных сетях.

(при любом использовании материалов статьи ссылка на MILANWEEK.RU обязательна)